В рамках проекта «На писательской улице» мы поговорили с Кристиной Кармалитой, новосибирским драматургом, членом Союза писателей России, соруководителем Товарищества сибирских драматургов «ДрамСиб» и организатором поэтических и драматургических мероприятий Новосибирска. Её стихи публиковались в журналах «Сибирские огни», «Наш современник», «После 12», «Ликбез» и в других, а пьесы ставились на сценах театров Новосибирска, Орехово-Зуево, Харькова. Также Кристина Кармалита – автор сборника стихов «Сны стеклодува» и сборника пьес «Голоса», победитель и лауреат различных конкурсов, премий и фестивалей: молодёжная премия журнала «Наш современник» – номинация «Поэзия», драматургические конкурсы «Евразия», «Филатов Фест».

– Как начался ваш творческий путь: это было озарение или творчество всегда вас сопровождало?

– Ну, это довольно громко и пафосно звучит: «творческий путь», «озарение», стараюсь не употреблять данных выражений – вслух, а про себя и не мыслю так никогда. Если говорить просто о том, когда я начала писать, как-то более осмысленно писать, то вот вспоминается случай в школе. То ли в 10 классе это произошло, то ли в 11, тут с памятью проблема. Учитель литературы дала интересное задание – написать рассказ – на любую тему, просто рассказ. Ну я и написала на пять листов, получила оценку «пять» и рекомендацию не бросать это занятие. Вот где-то в это время и пришла мне в голову фантазия стать писателем. Чистая авантюра оказалась, потому как нельзя просто взять и стать писателем.

– И. А. Гончаров писал: «Серьезное искусство, как и всякое серьезное дело, требует всей жизни». Можно ли сказать, что вы решили посвятить свою жизнь литературному творчеству?

– Да, эту фразу я себе в цитаты на страницу ВКонтакте вынесла много лет назад, можно даже сказать, она на меня повлияла в некотором смысле. Когда-то я была офисным сотрудником, в свободное время писала, фотографировала и всерьез считала себя каким-то там художником. Но, слава Богу, не долго. В какой-то момент пришло понимание, что я ничего не умею – ни писать, ни фотографировать. Да вообще ничего. Что у меня даже знаний элементарных нет – надо сначала их приобрести. Только сейчас уже на это гораздо меньше времени, чем было в детстве и юности. Ну и я начала как-то погружаться в этот чудесный мир искусства, пытаться разобраться. Чем дальше погружаюсь, тем явственнее, что пропасть моего невежества бездонна, а искусство высоко и прекрасно, и одной моей жизни для него мало.

– Вы говорили, что не мыслите себя вне родного Новосибирска, занимает ли он особое место в вашей жизни и творчестве?

– Ну, как занимает… Иногда в стихах появляются какие-то новосибирские топонимы, но не в этом же дело. Новосибирск – это мой дом. То место на Земле, где я чувствую себя в безопасности, где находятся мои родные и близкие, где прошла вся моя жизнь, и я могу ходить по городу и наступать в свои следы… И то, надо заметить, не весь Новосибирск, а только какая-то его часть. Когда я выезжаю в незнакомые мне районы, мне кажется, я попадаю на другую планету. Это город, который я ощущаю своим близким другом, своим помощником, защитником… Вообще, это же иррациональное понятие – дом. Многие люди уезжают из мест, где они родились, даже специально – хотят сбежать или «свалить», как часто говорят. Уезжают, селятся в каком-нибудь Питере, говорят, что вот – прекрасное место, не то, что этот задрипаный серый Новосибирск. Я тоже когда-то хотела уехать в Питер, был такой момент, и я даже пару раз съездила в него. Ну и что? Питер, как Питер – делать там нечего, если там нет твоей любви. Любви не в том смысле, что возлюбленного человека, а в широком – любимого дела, места, друзей… Как-то вот походила я там и поняла, что некуда ехать, у меня все в Новосибирске.

– Многие полагают, для того, чтобы стать известным писателем, нужно уехать в Москву или в Санкт-Петербург, а в Новосибирске нет возможности для реализации творческого потенциала. Как вы считаете, можно ли творчески реализовать себя в столице Сибири?

– Написать хороший роман можно где угодно и, я полагаю, это и есть истинная «реализация творческого потенциала». Но, возвращаясь к понятию дома, скажу так – если человек не относится к Новосибирску, как к дому, ненавидит его, мечтает уехать, то, конечно, это будет мешать. Ничего нельзя сделать хорошего в ненависти. Есть некоторые творческие профессии, которые возможны только в столице – все, что связано с киноиндустрией – актеры кино, операторы, кинорежиссеры и т.п. Сценаристы могут писать из Новосибирска спокойно, но все равно надо потусоваться в Москве, познакомиться с людьми, знакомства здесь очень важны. А если говорить о реализации, как о шуме вокруг твоего имени, то да – лучше всего через Москву пиариться, там все ресурсы для этого. Но не всегда, говорю, данная самореализация является реализацией творческого потенциала.

– Помогает ли вам образование психолога в жизни и творчестве?

– Знаете, все это было уже очень давно – 15 лет назад, когда я закончила университет. Я никогда не работала психологом, так что и навыков в этой профессии никаких особых не приобретала, чтобы ими воспользоваться, если что. В жизни я часто, как выяснилось, ошибаюсь в людях, да что в людях, в себе ошибаюсь. Так что не знаю, что тут сказать. Не знаю, помогает или нет. Но во всяком случае этот период своей жизни я не считаю потерянным или бессмысленным, это было хорошее время и хорошо, что оно было.

– Как вы относитесь к критике в свой адрес, можно ли вас назвать ранимым человеком?

– Да, можно так назвать. Но критику я спокойно слушаю, с места не срываюсь, не начинаю плакать или ругаться в ответ. Критика разная бывает, по-разному можно говорить одни и те же слова – все зависит от того, кто говорит и что говорит – от этого и мое отношение бывает то одним, то другим.

– В одном из интервью вы говорили, что ваша мечта – написать роман. Будете ли писать, и о чем он будет, есть ли творческие наработки?

– Нет, о чем он будет, я не скажу, конечно, примета плохая. Да и будет ли вообще. Вот читаю я некоторые современные романы и понимаю, что тоже могу так написать (очень самонадеянно, но все же), только не понимаю – зачем? Зачем писать плохо. Ну а смогу ли хорошо – не уверена. Так что вот сижу возле окна и ничего не пишу.

– Чем вас привлекает этот жанр?

– В романе можно сказать больше слов. То есть вот жанр драматургии – это постоянная работа с подтекстом, причем подтекст может быть разный, в зависимости от интерпретации. А в романе ты как раз можешь дать эту интерпретацию. Хотя тоже не до конца. Но все-таки.

– Сейчас вы уделяете больше внимания драматургии, осталось ли увлечение фотографией или вы полностью погружены в писательскую работу?

– Нет, сейчас я ничему не уделяю внимание, увы. Кризис. Но вообще фотография полностью ушла в профессию. То есть я стала, что называется, «профессиональным фотографом» и как-то меня утомила фотосъемка. Во время репортажей я делала по несколько тысяч кадров за два-три дня, потом отбор материала, обработка. Не хотелось после этого видеть фотокамеру… Но настоящая причина не в этом все-таки. Профессия фотографа – любимая для меня профессия, она мне нравится. Но тут мы опять натыкаемся на фразу Гончарова – с одним уточнением – конкретное искусство требует всей жизни. Может, не для всех это так, но я не могу заниматься фотографией, как художественный творчеством и литературной деятельностью одновременно достаточно серьезно. Это две огромных области, каждая требует больших сил и до черта времени. Моя жизнь не резиновая.

– Почему вы все-таки чувствуете себя сильнее в драматургии, нежели в поэзии?

– Не знаю, это опять же иррациональное. Может, потому что я не могу написать за два дня стихотворение, а пьесу за два дня написать могу. Хотя конкретно сейчас вообще ничего написать не могу.

– Как возникают сюжеты пьес? Основаны ли они на личных чувствах и переживаниях?

– Конечно основаны, не может быть никакого творчества без личного переживания. Сюжеты возникают по-разному. В основном вообще не сюжеты, а ситуации, какие-то фразы, диалоги – сажусь писать, и вырастает пьеса. Так и не научилась писать по плану.

– Пьеса «Озябла» одна из таких?

– Да, конечно. Но это опять же фантазия на тему одного из переживаний.

– Важно ли для вас, чтобы в пьесах тема и конфликт были нестандартными?

– Нет, вообще не думаю ни о какой стандартности-нестандартности, хотя, может, надо.

– Считаете ли вы оправданным уход от классической манеры написания произведений в наше время?

– Ну, как сказать… Классическая манера не всегда была классической, кто-то нарушал правила, потом это становилось классикой. Дело не в этом. Дело в том, что сейчас очень часто всякая фигня и второсортность подается, как какое-то нарушение правил и как некое странное следствие, это должно считаться революционным искусством. Да с чего бы? Не люблю профанацию.

– Во многих своих поэтических текстах вы не используете знаки препинания и заглавные буквы, чем обусловлена такая манера письма?

– Нет, уже не во многих. Был такой период в жизни, я отказалась от знаков препинания – скажем просто – мне так больше нравилось. А потом стали возникать моменты, когда мне хотелось поставить все-таки где-то запятую. Потом еще и еще. В итоге получилось так, что я отказалась от знаков препинания, чтобы научиться их расставлять. Сейчас я в основном пишу со знаками, но иногда появляются стихи, в которых лучше ничего не ставить – и я не ставлю. Да простят меня боги пунктуации.

– Вы говорили, что вы не поэт, а ученик и свои стихи называете стишками. Каков путь от ученика до настоящего поэта?

– Так ведь я не поэт, как я могу ответить на этот вопрос? Вот если стану поэтом, так сразу и соображу.

– Как вы относитесь к проекту «На писательской улице»: как он повлияет на горожан?

– Хорошо отношусь. То, как он повлияет на горожан зависит от того, как этот проект пройдет – успешно или не очень.

– Почему герой ваших лекций — Николай Шипилов? Чем близко его творчество?

– Тут как раз дело в городе. Шипилов жил в том же районе, что и я, в соседнем жилмассиве, ходил в школу, рядом с которой прошло мое детство. Конечно, и его поэзия мне близка и вообще интересна компания поэтов, с которой он общался – выходцы из лито Фонякова – известное городское литобъединение 60-х гг. при газете «Молодость Сибири».

– Чем для вас является участие в проекте, что вы находите в нем для себя?

– «Больше всего на меня повлияло то, что я упустил» – это стихотворение нашего новосибирского поэта Данилы Фирсова, оно хорошо рассказывает о моей проблеме – я ничего не знала о новосибирской литературе долгое время. Хочется, чтобы нынешняя молодежь знала.

Анастасия Жигулина